В связи с боями в Авдеевке вспомнилось, как бабушки с иконами останавливали украинскую технику, как женщины и дети прикрывали тех, кто захватывал здания ОГА и СБУ.
Недавно на открытии музея АТО в Днепре разговаривал с бойцом, прошедшим эту войну.
Он — интеллигентный молодой мужчина до 40, преподаватель по основной специальности, великолепно владеющий украинским и русским языками, прекрасный рассказчик — говорил, как они в начале боевых действий стояли на блокпосту и думали, что будут предпринимать, если на них пойдут «мирные» — бабушки с иконами, женщины с детьми, мужички в трениках.
— Тогда мы решили, что будем стрелять вверх, а, если они не остановятся, то садимся в джип и уезжаем. Мы не могли представить, что можно стрелять в толпу местных.
— А сейчас? — спросил я. — Сейчас ты как поступил бы?
Он поднимает на меня глаза, и я вижу, что выражение лица уже не позволяет назвать его добряком, как минуту назад.
— Сейчас? — переспрашивает он. — А сейчас я бы стрелял. Я же видел, что из этого получилось…
— Но…
— Похер… — обрывает он меня. — Сейчас — это уже похер.
И он прав.
Не было бы Авдеевки. Горловки. Дебальцево. Иловайска тоже бы не было. Не было бы похоронок. Разрушенных городов. Тысяч убитых, сотен тысяч обездоленных тоже не было бы.
Сегодня мы расхлебываем то, что не сделали три года назад, когда нас называли кровавой хунтой, а нам было не похер.
Жаль ребят.
Все-таки «принцип меньшего зла» — великий принцип. Жаль, гуманисты его не приемлют, пока не грянет гром.